Встреча Президента Сержа Саргсяна с представителями СМИ

Здравствуйте. Я специально не подготовил предисловия, учитывая то обстоятельство, что мы в таком составе почти не встречались. Думаю, что за этот период накопилось достаточно вопросов, и чтобы не тратить лишнего времени, я в ходе ответов на вопросы постараюсь сказать и свое слово. Пожалуйста.

Геворк Алтунян, Общественная телерадиокомпания – Господин Президент, прежде всего спасибо за эту возможность. Пожалуй, попытаемся сначала поговорить о выборах: о результатах состоявшихся президентских выборов прозвучали различные комментарии и оценки. Власть объявила, что это были лучшие из состоявшихся до нынешнего времени выборов. Международные эксперты, наряду с определенными вопросами, дали положительные оценки. Оппозиция, однако, в лице лидера партии «Наследие», оспаривает результаты выборов и заявляет, что имели место широкомасштабные нарушения. Каковы Ваши оценки и комментарии?

Серж Саргсян – Я считаю, что результаты выборов в общем и целом удовлетворительны, хотя думаю, что мы эти результаты должны оценивать в различных плоскостях. В том, что 58,64% голосов участников выборов – это очень солидный и серьезный процент, думаю, никто не может сомневаться хотя бы по той причине, что Вы не можете указать какую-либо страну с развитой демократией или если можете, они будут исключениями, где в первом туре выборов какой-либо человек или партия получили более 58,64% голосов. Получить 58,64% на выборах, что имело для нас принципиальное значение, в стране, где есть тысячи проблем и трудностей, где продолжается эмиграция, где у людей нет работы по душе, 1/3 населения которой бедна, думаю, большая честь для власти, представитель которой баллотировался. То есть для меня, который, конкретно имею в виду себя, ровно 20 лет занимал и занимает важные должности в системе государственного управления Республики Армения. Получить такое количество голосов без, извините за выражение, мордобоя, пустых обещаний, без шоу, думаю, это действительно большой успех. Получить такой процент и, в то же время, получить положительную оценку подавляющей части международных экспертов, это тоже, думаю, хорошая оценка не только для кандидата, но и для страны. Я не говорю, что выборы были безупречными, но самые объективные оценки бывают в том случае, когда ты это делаешь в сравнении. Сравните и посмотрите, сколько заявлений и сообщений правоохранительным органам было во время всех предыдущих выборов. Сравните и посмотрите, была ли во время предыдущих выборов большая атмосфера согласия. И получить такие результаты после предвыборной кампании, в ходе которой по крайней мере с моей стороны не звучало никакой серьезной критики, черного PR мы не делали, личных оскорблений никому не наносили, то есть, атмосферы вражды не было. Сравните и увидите, была ли такая атмосфера на всех предыдущих выборах. Но это было сделано, конечно, умышленно, чтобы после выборов, по крайней мере после выборов, в нашей стране атмосферы вражды не было. И если кто-либо скажет, что сегодня, когда после выборов уже прошло достаточно времени, есть атмосфера вражды, значит, я не владею ситуацией. Да, есть недовольные, есть жалобы, но, во-первых, не вижу вражды и, во-вторых, нельзя просто сделать даже количественного сравнения, потому что сейчас атмосфера иная. Конечно, я был бы очень рад и не сказал бы, в общем и целом удовлетворен, если бы эти 58,64% были равномерно распределены по всей территории республики. Мне, конечно, больно, что я проиграл в Ширакской области. Я прогнозировал, что мы можем потерпеть неудачу в городе Гюмри не только по той причине, что там больше проблем, чем в других регионах, а потому, что мы не успели восстановить в Гюмри наши внутрипартийные структуры. Вы видели, что мы на выборах мэра не выдвинули кандидата, более того, поддержали представителя другой партии, но, к сожалению, во время президентских выборов мы никакой поддержки не получили. Однако я действительно не ожидал, что проиграю в Ширакской области. Я говорю об этом, но это не означает, что я чувствую себя оскорбленным или обиженным ширакцами или гюмрийцами. И поскольку есть возможность, скажу, что я повторяю то же самое мое заявление, которое сделал несколько лет назад: я считаю себя Президентом всех граждан Армении, тех граждан, которые голосовали, тех граждан, которые голосовали за, которые голосовали против и, конечно, тех граждан, которые вообще не участвовали в голосовании. Наоборот, я думаю, что во всех тех населенных пунктах, на всех тех избирательных участках, где мы проиграли, мы должны повысить наше внимание. Значит, есть вопросы, значит, есть проблемы. И эти проблемы не только социально-экономического характера. Знаете, если проблемы были бы только социально-экономическими или даже связанные со справедливостью или с другими обстоятельствами, это один вопрос. Я могу привести пример Каджарана: в Каджаране я победил с очень маленькой разницей голосов. В Каджаране средняя зарплата более 400 тысяч драмов. То есть, почти в три раза больше, чем средняя по республике. В Каджаране почти у всех есть работа. В Каджаране нет большого количества разрушенных улиц. В чем причина? В чем? Значит, и здесь есть проблемы. То есть, для того, чтобы провести все эти изучения, необходимо время, необходимы человеческие ресурсы, необходимы специалисты. И мы проведем эти изучения. Я понимаю и контекст вопроса, потому что как будто после выборов и может быть и сейчас (сейчас, пожалуй, в меньшей степени) в воздухе висит какое-то чувство неудовлетворенности. И это ощущение было и в моем близком окружении, среди членов команды, в Республиканской партии и, естественно, и в обществе. Но причина этого в другом: причина в том, что я так и не смог преодолеть очень большую проблему: ожидание легкой победы. Эти ожидания я не смог преодолеть, и, между прочим, должен сказать, что в этом вижу и долю вины информационного поля. Все говорили о том, что эти выборы будут неконкурентными, что эти выборы неинтересны. Так говорили представители международных структур, так говорили те партии, которые могли, но не выдвинули кандидатур, так говорили наши СМИ. Я приложил большие усилия для того, чтобы объяснить своим самым близким людям, что, имею в виду в политике, такого не может быть, невозможно, не ждите 70-80 процентов. В нормальной стране не может быть такого процента. Не может. К сожалению, в Армении протестными являются и бедные, и имущие. В Армении протестной является оппозиция, протестной является власть. Все протестуют. И я об этом детально говорил после выборов со своими коллегами и в качестве доказательства приводил пример парламентских выборов. Если помните, Республиканская партия на парламентских выборах получила 44 процента голосов, и все республиканцы были счастливы. Почему? Разве 44 процента больше, чем 58,64%? Нет. Потому что тогда ожиданий было меньше. Тогда мои близкие, мои политические партнеры говорили, что если мы получим 30-35 процентов, то хорошо. А я в то время говорил, что уверен: мы наберем больше 40 процентов. Так и получилось. Набрали 44 процента, и все были счастливы. Сейчас набрали 58, и как будто есть какое-то чувство сжатости в душе. Если подытожу свое слово, то скажу следующее: в общем и целом я доволен результатами выборов.

Гагик Мкртчян, телекомпания «Армения» - О состоявшейся в резиденции Президента Вашей встрече с Раффи Ованнисяном много говорилось, но о ее деталях мы больше узнаем из рассказанного господином Ованнисяном. Может быть, Вы раскроете скобки?

Серж Саргсян – Пожалуй, обязан раскрыть, потому что, действительно, об этой встрече много говорили и Раффи Ованнисян, и те, кто не присутствовал на этой беседе, на этом диалоге. И плохо то, что дают общественности урезанные, недостоверные сведения. А истина в том, что после того, как ушли журналисты, мы с господином Ованнисяном взаимно поинтересовались друг у друга как дела, и я спросил господина Ованнисяна, есть ли ему что сказать, что происходит и в чем причина этих митингов. Он сказал, что, конечно, ему есть что сказать, и сказал следующее: «Что мы должны делать?» Я дословно сказал: Раффи, перед тем как перейти к дальнейшим делам, у меня к тебе два вопроса. Первый: «Ты победил на выборах?» Он ответил: «Нет». Тогда я спросил: «А что произошло?» Он ответил: «Наши говорят, что Вы тоже не победили». Я сказал: «Раффи, ты не победил и я не победил, а кто победил?» Господин Ованнисян улыбнулся, и я перешел ко второму вопросу. Спросил, слышал ли он во время избирательной кампании от меня какое-нибудь личное оскорбление, жесткую формулировку, кроме одного случая, когда я дал оценку одному явлению, потому что это явление было крайне важным. Если будет вопрос об этом, я отвечу, если нет – открою это сам. Господин Ованнисян объяснил мне, что причина жесткости его слов в том, что я раньше времени со своим окружением отметил свою победу бокалом шампанского. Я был очень удивлен. Сказал, что в сегодняшних условиях, когда об официальной речи любого человека можно в течение секунд, с точностью до секунд узнать, когда и как было, я удивляюсь что Вы говорите такое. Во-первых, я поблагодарил своих коллег, проголосовавших за меня, когда Центральная избирательная комиссия подытожила предварительные итоги выборов на всех 1988 участках. И, во-вторых, мое поздравление было без шампанского. И это видело все население республики. Вобщем, мы прошли этот вопрос, и я спросил господина Ованнисяна, чего Вы хотите, слушаю, говорите. Он сказал, что будет хорошо и правильно, если проведем новые президентские выборы. Я сказал, что не вижу возможности этого, но даже если бы даже она была, уверен ли он, что на новых выборах займет, скажем, 4-е место. Он спросил: «Почему?» Я сказал, что новые выборы – это новое выдвижение кандидатур, и не ясно, кто будет выдвинут. Он сказал, что имеет в виду не это, а выборы между нами. Я сказал, что этого варианта также нет, потому что международное сообщество, подавляющее большинство нашего народа приняли результаты выборов и оценили их как хорошие. Но если вдруг каким-то чудом, сказал я, такая возможность будет, и мы проведем с Вами президентские выборы и каким-то чудом Вы наберете 55 процентов голосов, остальные 45 процентов я могу набрать? Он сказал, что да. Я спросил, в таком случае могу ли я вообще собрать тысяч 20 человек на площади Свободы или на площади Республики? Он сказал, что да. Я сказал ему, что это в 4 раза больше, чем он собрал сегодня. Тогда я тоже соберу эти 20 тысяч человек и скажу, что если Раффи Ованнисян со своими 37% потребовал новых выборов и они состоялись, то я тоже требую новых выборов. В этом случае куда мы так дойдем? Он сказал, что если не получается провести президентские выборы, давайте распустим парламент, проведем парламентские выборы. Я спросил о причине. Если мы пришли к согласию в части президентских выборов, то какова причина роспуска парламента? Кроме того, по Конституции и нашим законам Президент Республики не может произвольно распустить Национальное Собрание. Национальное Собрание может быть распущено в предусмотренных статьей 74 Конституции случаях. Ни одного из этих случаев нет в наличии. Как я это сделаю? Он сказал мне: «Вы можете. Можете всех пригласить и заставить, чтобы они отказались от депутатства». Я сказал, что, во-первых, это незаконный путь, и беззаконием никогда нельзя установить ни справедливость, ни законность. Во-вторых, а если из этих депутатов 10, 20, 30 человек, часть из них, не выполнит мое требование и скажет: господин Президент, я Вас очень уважаю, но исходя из интересов нашей страны, демократии, чтобы не создавать прецедента и так далее, не могу написать заявление об отставке. Раффи сказал: «Нет, никто здесь не сможет оставить Ваше слово в воздухе». Я спросил его, как так получается, что Раффи Ованнисян может это сделать, а во всем Национальном Собрании не найдется 1, 2 или 5 человек, которые смогли бы так поступить. То есть, предложение Раффи Ованнисяна – расшатать политическую основу, один из самых важных институтов нашей страны лишь из-за того, что Раффи Ованнисян получил 37 процентов голосов. Я сказал: хорошо, отставим эти обстоятельства в сторону. Если каким-то чудом мы распускаем парламент и проводим парламентские выборы, Вы уверены, что преодолеете 5 процентов? Он сказал, что пойдем вместе с Республиканской партией. Было очень странно. Я сказал: значит, Вы предлагаете, чтобы я «объединил» всю государственную, полицейскую машину, чтобы мы вместе получили большинство и сформировали новый парламент? Но если бы я был объединителем этой машины, объединил бы во время президентских выборов и получил бы минимум 80 процентов. О чем речь? Как можно так поступить? Он сказал: «Значит, и это исключается?» Я сказал, что да, и это исключается. Он сказал: «Значит, нужно наказать всех фальсификаторов выборов». Я сказал, что на 100 процентов согласен с ним, и независимо от того, потребуете, или нет, мы это сделаем. Он сказал: «А что еще сделаем? Нужно какое-то общегосударственное мероприятие». Я сказал что хорошо, подумайте, какое общегосударственное предложение может быть, изложите на бумаге и принесите покажите, что Вы предлагаете. Я тоже постараюсь подумать, изложить свои мысли на бумаге и передать Вам. Он ответил: «Хорошо, а что сейчас скажем другим?» Я сказал, что думаю, что в общих чертах, не вдаваясь в подробности, должны представить членам наших команд как минимум это. Он сказал: «А можно ничего не скажем?» Я сказал, что нет, потому что ты можешь сказать членам своей команды, что это секрет, не могу сообщить, а я не могу сказать членам своей команды, что ни о чем не говорил с Раффи Ованнисяном во время продлившейся более часа встречи. И вообще: не было какого-либо важного решения или важного события, о котором не узнали бы хотя бы члены исполнительного органа Республиканской партии. Во имя чего я должен сейчас это нарушить? Он сказал, что тогда я должен выйти и сказать, что ничего не получилось. Я сказал: пожалуйста. Он сказал: «А что теперь будем делать?» Я сказал Раффи: я вижу всего три варианта. Вариант номер один: сейчас выходишь отсюда, идешь на площадь и снова повторяешь то, что ты там говорил: что ты получил 80 процентов голосов, а Президент Республики сейчас не сдает свои полномочия тебе. Продолжаешь формировать полевые суды, которые ты уже начал формировать, назначаешь министров и объявляешь, что в этой стране ты должен добиться власти, то есть должен совершить переворот. В этом случае могу обещать две вещи: во-первых, полиция, все правоохранительные органы, все звенья власти будут действовать в рамках закона. И во-вторых, полиция, все правоохранительные органы, все звенья власти на 100 процентов будут использовать те полномочия, которые даны им для защиты, охраны конституционного порядка. В этом случае ответственность будет только на тебе. Если ты готов нести такую ответственность, - пожалуйста. Вариант номер два: выходишь отсюда, идешь на площадь и заявляешь там, что ты получил не 37 процентов голосов, а больше, но, тем не менее, исходя из любви Раффи Ованнисяна к Армении, к армянскому народу, его приверженности демократическим ценностям, Раффи Ованнисян в рамках законности заставит эти власти, чтобы они остановили эмиграцию, боролись с коррупцией, ликвидировали откаты, то есть все то, что ты заявлял в ходе избирательной кампании. В этом случае я, как Президент Республики, по должности обязан содействовать оппозиции, я буду содействовать вам. Полученные вами более 100 процентов голосов сделайте своим капиталом, вашей собственностью. Сделайте партию «Наследие» 500-тысячной. Всего через два месяца будут выборы в Совет старейшин Еревана, примите участие в этих выборах, сначала выиграйте и начните управлять населением 1/3 республики, затем готовьтесь к парламентским выборам, которые не за горами, всего через четыре года будут парламентские выборы, получите большинство, сформируете правительство и, таким образом, власть перейдет к партии «Наследие». Вариант номер три: выходишь отсюда, идешь на площадь и заявляешь народу, что Серж Саргсян предложил тебе вовлечься во власть и совместными усилиями решить стоящие перед нашей страной проблемы. Он сказал: «Вы имеете в виду коалицию?» Я ответил, что нет. Я сказал, что и сейчас честен с ним и не хочу обсуждать каких-либо деталей, подробностей, потому что через два часа на площади будут говорить, что Раффи продался, хотел должность и т.д. Вот когда сделаешь заявление, придешь и мы вместе решим вопрос вашей вовлеченности. Но в этом случае вы должны забыть, что являетесь оппозицией. Я ему не говорил, но хочу по этому случаю еще раз повторить то, что я много раз говорил: для меня непонятны те подходы некоторых людей, когда будучи во власти, они играют в оппозицию. Находящиеся во власти не могут делать заявлений, которые противоречат политической линии властей. Находящийся во власти не может говорить, что мы должны признать независимость НКР. Я через 10 минут уволю его с работы. Находящийся во власти не может предъявлять территориальных требований к какой-либо соседней стране. Я через 10 минут уволю его с работы. Вообще, находящийся во власти не имеет права в отношении какой-либо политической линии вышестоящего делать заявлений. Все те люди, которые находятся во власти и хотят критиковать своих вышестоящих, обязаны написать заявление, подать в отставку, затем пойти, засучить рукава и нещадно критиковать всех. Это их право. Находящийся во власти не может наносить личных оскорблений президенту какой-либо страны, даже Азербайджана. Нельзя, непозволительно. Что означает нанесение личных оскорблений президентам Соединенных Штатов, России, Франции? Как можно? Как можно скатываться на азербайджанскую позицию и бороться за роспуск Минской группы, за роспуск сопредседателей? Мы очень долгие годы боремся, чтобы формат не изменился, потому что этот формат правильно выбран. Вот так мы завершили нашу встречу с Раффи Ованнисяном. А все остальное, начиная с того, что якобы мы этот разговор записали и собираемся сделать достоянием общественности, якобы я им предлагал должность заместителя мэра Еревана, якобы я предлагал один-два министерских портфеля, не соответствуют действительности. И я считаю безнравственным искажение разговора, кто бы это ни сделал.

Грайр Тамразян, радиостанция «Свобода» - Господин Президент, согласно официальным данным, как Вы здесь только что сказали, более полумиллиона людей проголосовали за Раффи Ованнисяна и они сейчас просто уверены, что их кандидат победил на выборах и стоят за ним, в виде митинговой борьбы поддерживают своего кандидата, а Раффи Ованнисян, как вы знаете, уже несколько дней проводит голодовку и состояние его здоровья, может быть, не такое уж хорошее.

Серж Саргсян – У Вас есть такие сведения о состоянии здоровья?

Грайр Тамразян, радиостанция «Свобода» - Нет, не имею.

Серж Саргсян – Почему говорю, потому что мы как в предвыборный период, думаю, вы все видели, так и сейчас, в этом случае, очень внимательны в таком вопросе. И государственные должностные лица, которые ответственны за этот вопрос, получили очень строгое поручение.

Грайр Тамразян, радиостанция «Свобода» - Просто я не закончил свой вопрос. Собираетесь ли Вы посетить его на площади Свободы и если да, то с какими предложениями?

Серж Саргсян – Я не собираюсь идти на площадь Свободы. Причины многочисленны и разнообразны. Прежде всего хочу внести некоторое уточнение в сказанное Вами. Но перед этим хочу поздравить Вас с вашим праздником – 60-летием армянской службы радиостанции «Свобода». Думаю, что радиостанция «Свобода» тоже празднует годовщины. Прежде всего хочу сказать, что мое уточнение состоит в следующем: Вы говорите, что более 500 тысяч стоят за ним и находятся на площадях. Значит, у меня есть проблемы со зрением, и не только у меня, а, наверное, у большей части нашего населения, потому что я не видел там ни 500 тысяч, ни 50 тысяч. И когда говорят, что народ на площадях, для меня это очень странно. В этих митингах, которые проходят на площади Свободы, участвуют в среднем 3000 человек. Во-первых, у меня нет уверенности, может она есть у Вас, что все они, до последнего человека, проголосовали за Раффи Ованнисяна и, во-вторых, 3000 человек, хотя для нас очень существенно мнение каждого человека, составляют 0,1 процента наших граждан. Нас около 3-х млн. Значит, говорить о том, что народ на площадях, что сказать, некорректно.

Грайр Тамразян, радиостанция «Свобода» - Господин Президент, речь идет и о других городах.

Серж Саргсян – Господин Тамразян, я обращаю внимание на этот вопрос, потому что и там выступая говорят: народ, во имя народа и др. В этой связи в моей памяти всплывают горькие картины, потому что и все благодетели, и все злодеи в мире всегда говорили от имени народа и свои действия всегда украшали словами, что якобы делают это во имя народа. Не хочу приводить примеров, думаю, вам полностью понятно. Все вы знаете о наших отношениях с АНК, и все знаете о нашей политической дискуссии и др. Говорю это для того, чтобы никто и никогда не воспринимал сказанное как комплимент. Если помните, в 2008 году до 30 тысяч человек собралось на площади Свободы, чтобы послушать выступление того кандидата, который набрал 30 процентов голосов, или что-то в этих пределах. То есть, в этом случае собралось около 10 процентов проголосовавших, избирателей. Но проблема не в этом. Я это просто говорю, чтобы внести уточнения в сказанное людьми, которые действуют от имени и во имя народа. По моему глубокому убеждению, объявив голодовку, Раффи Ованнисян вывел ситуацию из политического процесса. О чем мне пойти и говорить с Раффи Ованнисяном? Сам себя спрашиваю: пойти и о чем вести переговоры с человеком, с горечью глядящим на мир после 8 дней голодовки? Как Вы говорите, может быть, состояние его здоровья, возможно, не будет отличным. Потому что вести переговоры не означает обмен комплиментами, не так ли? Не вижу результата этого и не вижу в этом смысла. Если я собирался пойти туда, должен был бы пойти лишь с одной целью: еще раз призвать, попросить Раффи Ованнисяна не устраивать голодовку, выбрать другие (я умышленно опускаю слово «политические») формы борьбы. Я делаю это сейчас: Раффи Ованнисян, призываю прекратить голодовку, умоляю, прошу Вас. Знаете, но есть еще одно очень существенное обстоятельство: c каким условием Раффи Ованнисян объявил голодовку, можете сказать, подсказать мне? Вы люди, обладающие информацией, подскажите, какое условие поставил Раффи Ованнисян? Я очень внимательно ознакомился с его выступлением, которое, к сожалению, изобилует руганью и личными оскорблениями, что не к лицу Раффи Ованнисяну. Но я там увидел одну вещь: Раффи Ованнисян говорит, что если Серж Саргсян даст 9 апреля ложную, подчеркиваю, ложную клятву на Евангелии и Конституции, то... то... то... Я никогда, ни разу, в отличие от очень-очень многих, не давал ложных клятв, не расточал фальшивых приветствий, не занимал ложных позиций, не придавал ложных улыбок своему лицу. Я много раз клялся, клялся по очень серьезным поводам. И 9 апреля моя клятва будет исходить из моего сердца и будет полностью искренней, потому что я считаю, что победил в честной борьбе. По крайней мере, не было ничего скоординированного, потому что я считаю, что должен оправдать доверие этих сотен тысяч людей, потому что я считаю, что ответственен за эту страну и этот народ. Президентские выборы или другие поводы нельзя использовать и вести разговоры о мужественности. Мужественность имеет конкретное проявление. Не нужно говорить о том, что такое быть мужчиной, надо быть мужчиной. Не нужно много говорить о патриотизме, нужно быть патриотом. И когда отечество в опасности, ты должен быть в эпицентре событий. В это время ты будешь иметь время и право думать, и то иногда, что ты патриот. И не только по поводу и без, дорого и дешево говорить о патриотизме, благочестии, согласии, демократии. Демократом надо быть, а не представляться. Мой ответ на вопрос: нет, не пойду. Добавлю еще, что на площадях отчетов не дают. В большинстве своем отчеты должны быть публичными, но не на площадях. Мы использовали и площади. В течение одного года я дал сотни таких отчетов, если считать парламентские выборы, выборы в органы местного самоуправления и президентские выборы. Скоро выборы в Совет старейшин Еревана. Мы никогда не избегали митингов или выступлений на них. Никогда не избегали общения с людьми. Правда, мое упущение, что не могу, не успеваю, физически не в состоянии поздороваться за руку хотя бы с 500-600 тысячами людей. Но у каждого из нас есть свои преимущества и недостатки.

Ованнес Галаджян, газета «Иравунк» – Господин Президент, митинговая демократия – важная вещь. Но разве, когда дело уже доходит до выступлений 5-й колонны, антигосударственных, безнравственных выступлений, ограничения не нужны? Ярким примером, вызвавшим возмущение многих, было это сравнение Рубена Ахвердяна с отдаленной провинцией Азербайджана. Не нужно ли установить во всем этом какие-то границы?

Серж Саргсян – Конечно, нужно. Но мы не должны бросаться из одной крайности в другую. Я не специалист, но Рубен Ахвердян, по-моему, талантливый певец и композитор. Но должен сказать, что он в равной или в той же степени не талантлив в политике, тем более в человеческих отношениях. Должен также добавить, что Рубену Ахвердяну часто изменяет его память, и я могу привести многочисленные факты. Но удовлетворюсь одним: я никогда не был помощником Бориса Кеворкова. Это факт, о котором знают тысячи людей, сотни тысяч людей. Я был помощником Генриха Погосяна. Это разные люди. Можно отличить хотя бы по именам и фамилиям. Это во-первых. Во-вторых, он меня обвиняет в том, что в советские годы я был коммунистом, комсомольцем и работал. Знаете, нельзя быть забывчивым и неблагодарным, и в первую очередь по отношению к предыдущим поколениям. Сегодня никто не может точно сказать, какова была бы наша судьба, если Армения не стала бы советской. Если кто-то знает, пусть скажет. То есть, имеем ли мы право исходить из той точки зрения, что в Советской Армении не было сделано ничего хорошего? То есть, если мы черним работу тех, кто работал в советское время, то в равной степени должны чернить и музыку Арама Хачатуряна? Должны охаять все наши достижения того периода? И пусть меня простят люди, что я ставлю в этот ряд и Рубена Ахвердяна, фактически мы должны охаять Рубена Ахвердяна за созданные им в прежние времена песни и музыку? Разве это подход? Я горжусь, что и в то время имел возможность служить своему народу. А как служил, могут свидетельствовать жители этой «отдаленной провинции Азербайджана». В общем, дай Бог, чтобы Рубен Ахвердян поскорее вернулся к тому делу, в котором он разбирается, и порадовал нас своими новыми произведениями. А ограничение митингов, выступлений нам ничего не даст. Мы очень долгое время, также и в условиях независимой Армении, жили в таком состоянии. Было ли тогда положение хорошим? Думаю, что нет. Сейчас лучше. Ничего, что публичных оскорблений, ругани стало немного больше. Ничего, что самым легким делом стала ругань в адрес Президента. В этой стране многие боятся ругать средней руки бизнесмена, но не боятся ругать Президента Республики. У меня большое терпение. Мы должны пройти этот путь. И когда наши суды действительно удостоятся доверия нашего народа, тогда именно посредством этих судов мы решим эти вопросы. И не только посредством судов. Уверен, что по мере развития нашего общества тех, кто так говорит, станет меньше. Потому что найдутся люди, которые будут критиковать тех, кто переступает черту, не только на углах улиц или на кухнях своих домов, а сделают это публично. Тогда и те станут немного поосторожней. Процесс идет нормально, не беспокойся. Ничего не может помешать, сейчас трудно сказать тишине, нормальной жизни нашей страны.

Шаварш Геворкян, телекомпания Н2 – Господин Президент, пожалуй, многих интересует вопрос будущего правительства. Интересно узнать, сменится ли состав правительства, или в нем будут изменения? Премьер-министр будет назначен или переназначен?

Серж Саргсян – Знаете, если бы все можно было сказать, я уже давно объявил бы. Не только по той причине, что это тайна, но и потому, что это серьезный процесс, требующий серьезного подхода. К сожалению, когда в нашей стране говорят об изменениях, в первую очередь говорят о замене людей. Но уже год, как есть одно странное явление. О замене людей больше всего говорят бывшие чиновники. О замене действующих должностных лиц говорят именно действующие должностные лица. Первые говорят в ожидании того, что по причине этих изменений они вдруг смогут вернуться. Вторые говорят, потому что в результате этих изменений они смогут получить более высокую должность. Об изменениях говорят и те люди, которые имеют ожидания, что могут получить должность в будущем. Но с одной оговоркой: кто говорит, имеет в виду всех, кроме себя. Сказанное не означает, что изменений не было или не должно быть. Нужно сломать стереотип. Я сейчас назову цифру – все удивитесь. В течение пяти лет, как я сформировал правительство, а наше правительство состоит из 19 человек: 18 министров и премьер-министр, я сделал 20 изменений. Например, кто-либо думал, что было столько изменений? Нет. Почему, потому что с утра до вечера во всех СМИ говорят, что в нашей стране кадровых изменений не бывает. Идите, проверьте, увидите, 20 изменений. Средний срок работы на должности наших правительственных чиновников – министров составляет 3 года. Считаете, что это много? За три года нормальными специалистами не становятся, за три года человек не может стать нормальным водителем, чтобы водить маленькую машину. За три года человек еле-еле успевает понять, где он работает и вообще что означает быть министром. Сказанное не означает, что изменений не будет. Наоборот, однажды я заявил, и сейчас заявляю: ни один из государственных чиновников не может быть гарантирован от того, что его когда-либо кто-либо не освободит от должности. И сейчас, если вы меня спросите о любом чиновнике, мой ответ следующий: на сегодняшний день у меня таких намерений нет. Но это не означает, что тот же чиновник завтра-послезавтра не может допустить промаха, за который я сочту, что его нужно освободить от должности. Хочу сказать, что кадровые изменения – процесс постоянный. Наверное, наша ошибка, наша вина в том, что это направление нами недостаточно освещается, но реальность такова. Вообще в нашей стране нет очень долго работающих чиновников, имею в виду на той же самой должности – я себя не имею в виду. Но посмотрите на соседние страны, и увидите, что есть люди, которые более 20 лет являются министрами. Значит, здесь что-то есть. Сейчас я не могу вам ответить, что правительство в полном составе изменится. Мой ответ следующий: сегодня я еще не вижу причины делать кардинальные изменения, но это не означает, что члены правительства гарантированы от таких изменений или я им даю какие-то привилегии. Знаете, правительство для того, чтобы смогло развивать нашу экономику. Правительство для того, чтобы вообще смогло вести нашу страну вперед. Последний раз я формировал правительство всего несколько месяцев назад, по результатам парламентских выборов. Лично участвовал в первом заседании и поставил задачу перед этим правительством. Сказал, что это правительство должно обеспечить в Республике Армения экономический рост не менее 7 процентов. Я говорил, что рост зарплат должен быть больше инфляции. По результатам 2012 года наш экономический рост составил 7,2%, в том случае, когда экономика Евросоюза выросла на 0,2%, а мировая экономика, по оценке специалистов, выросла на 3,5%, может быть, и меньше. Я не говорю, что 7,2% - очень большое достижение, но я должен еще раз повторить, что мы должны смотреть на все в сравнении. В Республике Армения рост средней зарплаты превысил инфляцию. Так по какому моральному праву я должен позвать это правительство и сказать, чтобы оно подало в отставку? Люди выполнили поставленную задачу. Есть тысячи недостатков, есть упущения. А кто даст гарантию, что новые люди сделают это лучше? Конечно, есть говоруны. Конечно, есть оторванные от реальности люди, и им кажется, что все легко, сказал – сделал, и все, наступил рай. Это не так. Работа члена правительства – кропотливая, изнуряющая работа. Уверяю вас. 15 лет я работал, знаю, что это такое. Но наряду со всем этим, сейчас должен сказать еще одну важную вещь: то правительство Республики Армения, которое по итогам года, это относится к 2013-2017 гг., не обеспечит 7-процентный экономический рост, должно подать в отставку. И то правительство Армении, которое не обеспечит передовые темпы роста по отношению к инфляции в республике, должно подать в отставку. С другой стороны, можно подумать: а вышеприведенные аргументы? Да, вместе с этими аргументами. Потому что наше правительство уже имеет достаточный опыт. Когда я говорю, что средний срок нахождения на должности – 3 года, то для одного из министров этот срок 6 лет, для другого – 2 года. То есть, в среднем наше правительство имеет опыт, имеет потенциал, и мы должны поменять не членов правительства, а их отношение к делу. Смысл сказанного в том, что изменения в первую очередь должны быть в сознании людей. Если мы сможем внести изменения в это сознание, какая вам разница, кто является членом правительства? Если вам вовремя платят пенсии, если ваши пенсии периодически увеличиваются, ваш быт постепенно улучшается, какая вам разница, кто является министром социального обеспечения? Да, если там будет какое-то нарушение, то вас уже это должно заинтересовать. Думаю, что подход должен быть таким. Конечно, существуют нравственные проблемы, есть вопросы, имеющие общественное звучание, но я говорю об общем подходе.

Артак Алексанян, телекомпания «Армньюз» - господин Президент, мой вопрос относится к тому эпизоду, о котором Вы сами только что сказали. В предвыборный период Вы как всегда были корректны по отношению ко всем кандидатам, кроме одного эпизода, когда по повыду выраженной Раффи Ованнисяном мысли сказали, что это авантюризм. В частности, Раффи Ованнисян предлагал признать независимость НКР. Какова Ваша позиция по данному вопросу и, по Вашему мнению, чем опасен этот тезис.

Серж Саргсян – Почему сразу была резкая реакция? Потому что это не новая тема, и мы множество раз разъясняли нашу позицию. Здравомыслящий чиновник, здравомыслящий политический деятель до принятия решения, не говоря о том, что перед тем как сказать, до принятия решения должен понимать, каких результатов достигнет, какую цену заплатит для реализации этого решения и к чему придет. Я хочу, Артак, чтобы мы все вместе подумали, что даст сегодня признание независимости НКР гражданам Нагорного Карабаха и гражданам РА. Сделает ли это признание жизнь этих граждан более безопасной? Если да, скажите, пожалуйста, это признание увеличит приток инвестиций или направляемые в Нагорный Карабах кредитные средства? То есть, это решение улучшит жизнь населения Нагорного Карабаха, это решение сделает дороги более широкими? Что даст, хочу, чтобы кто-нибудь это мне сказал. Прошу сказать, что даст населению Нагорного Карабаха признание НКР со стороны РА. Вопрос не риторический, реальный вопрос. Здесь сидят люди, которые уже 2 десятилетия говорят и пишут об этой проблеме, скажите, какая будет польза? Назовите пользу. Если молчите, перейду к гражданам РА: что даст это решение гражданам РА? Что мы от этого получим? Армения от этого станет более безопасной? Жизнь наших солдат от этого станет более безопасной? Повысится от этого международный авторитет Армении? Этим мы выиграем доверие наших партнеров? Мы скажем, что являемся полноправным и ответственным членом международного сообщества? Не вижу ничего, что может это дать гражданам РА или Республике Армения. Сейчас, пожалуйста, коснемся вопроса с другой стороны. Насколько подвергнет опасности такое решение население Нагорного Карабаха? Думаю, что здесь нет повода для сомнения. Но есть более важное обстоятельство. То есть, никто не должен иметь сомнений. Если мы примем такое решение, значит, переговоры будут прекращены. Вы в этом сомневаетесь? Думаю, что никто не сомневается. В противном случае о чем мы должны вести переговоры? То есть, это будет пощечина не только другой стороне по переговорам, но и сопредседателям. Тем более, если мы озвучиваем с площади оскорбительные слова в адрес сопредседателей Минской группы, руководителей этих стран. А если вдруг начнется война, мы будем одни воевать против всего мира? Знаете, подобные призывы или заявления могут делать люди, которые не несут ответственности ни за что. Им кажется, что это очень приятно слышать народу. Может быть, проживающему в Торонто армянину будет очень приятно, если РА признает независимость НКР. Но стоит ли из-за этого подвергать опасности жизни тысяч людей? Стоит ли из-за этого срывать ведущиеся 20 лет переговоры, в результате чего наш противник Азербайджан отказывается от документа, который лежит на столе, а мы говорим, что он в какой-то степени нас удовлетворяет. То есть, одним непродуманным решением мы должны пренебречь жизнями тысяч людей? Человек должен понимать, что такое война. Должен увидеть, чтобы понять. Вот почему я сразу жестко отреагировал, потому что более непродуманного шага в отношении нагорно-карабахской проблемы придумать нельзя. Просто нельзя, невозможно. Но я говорил и говорил публично, говорил на международных площадках, в РА, снова повторяю, мы признаем независимость НКР, если начнутся военные действия. В этом случае нам нечего будет терять и мы, да, объявим, что являемся единым государством или НКР является независимым государством, и мы являемся гарантами безопасности населения НКР. Но чтобы самим дать повод для начала военных действий? Нет. Мы признаем независимость НКР, если Азербайджан начнет военные действия или же создастся такая безвыходная ситуация, когда у нас не будет альтернативы. Во всех остальных случаях даже мысли об этом являются предательством по отношению к нашим солдатам, к нашим гражданам. Мы говорим об эмиграции и развязываем войну? Мы говорим о поощрении материнства и говорим о начале войны? Мы говорим о демократии и таким непродуманным решением ставим все под угрозу?

Артем Ерканян, телекомпания «Шант» - Господин Президент, никто из кандидатов в президенты РА не ставил под сомнение развитие евроинтеграции Армении, а также наших отношений с Россией. Хотя бы в этом вопросе есть определенный консенсус. Ваши первые визиты были, как и ожидалось, в Москву и Брюссель. Предполагаю, что в Брюсселе Вы обсудили перспективу ассоциированного членства Армении в Евросоюзе и в Москве, конечно, вопросы возможного присоединения к Евразийскому союзу и Таможенному союзу. Хотел бы услышать от Вас, совместимы ли эти два процесса, и можем ли мы надеяться, что в декабре Армения станет ассоциированным членом Евросоюза?

Серж Саргсян – Во-первых, я должен повторить, что мой первый визит состоялся в Москву, что закономерно. Закономерно, потому что Российская Федерация является нашим стратегическим партнером, нашим союзником, а это означает, что нас связывают задачи как военной, так и экономической безопасности. И не случайно, что наш торговый оборот с Российской Федерацией самый большой. То есть наши экономики очень тесно взаимосвязанны. И новые выборы не означают завершения чего-либо. То есть, выборами ничего не завершается. Выборами только-только начинается работа. И мы должны понять, каковы наши ожидания от наших партнеров. Вопрос касается и газа, и новых средств, Наирита, вопрос имеет множество подвопросов. Конечно, вопрос относится и к политической интеграции, относится и к ОДКБ, и к Таможенному союзу, относится к очень важному, важнейшему вопросу – задействованию абхазской железной дороги. То есть, повестка дня армяно-российского сотрудничества настолько богата, что за один визит, даже в рамках длительной беседы невозможно обсудить даже очень незначительную часть вопросов, даже тех вопросов, которые стоит обсудить на президентском уровне. Так что все вопросы мы более или менее затронули, но одни глубоко, другие – поверхностно. Должен сказать вам еще одну вещь: не верьте всем тем людям, выступают ли они в СМИ, или на митингах, на кухнях или в театрах, все равно, не верьте тем, кто говорит, что русские вынуждают нас стать членами Таможенного союза. Нет такого. Сколько можно повторять? Мы можем сказать обратное: члены Таможенного союза все еще не желают кого-либо вовлечь, по крайней мере по нашей части я не видел такого желания. Ведь я не могу просто так говорить, потому что я говорю не о воображаемом, я говорю о переговорах, говорю о реальности. Другой задачей являются интеграционные процессы. А как мы можем не продолжить интеграционные процессы? Можем ли мы связывать вопросы нашей военной безопасности с ОДКБ, с Российской Федерацией, а нашу дальнейшую экономическую или политическую судьбу – с другой страной или другим союзом? Конечно нет. Я это сказал, чтобы подчеркнуть, что мы продолжим эти интеграционные процессы и с европейскими структурами. И целью визита в Брюссель было именно это. Вы знаете, что был саммит Европейской народной партии (ЕНП). Но называть его партийным собранием – немного относительно, потому что там сидели руководители почти всех европейских стран, основная часть которых представляет ЕНП. А для меня крайне важно, что и там, и вообще в поздравительном послании руководителя ЕНП Армения рассматривалась в качестве модели, примера для других. Мы не решаем проблемы черного-белого. Не решаем проблемы или-или. Мы честны в своих устремлениях, а наши устремления вытекают из интересов нашего народа, мы хотим, чтобы наша страна развивалась, и в этом процессе использовала содействие, оказываемое и Таможенным союзом, и Евразийским союзом, и Евросоюзом. Мы честны в нашем поведении, в нашей деятельности. Мы не обещаем одному, что завтра прибежим и потом идем к другому и говорим, что нет, идем к вам. У таких людей в политике бывает очень короткая жизнь. И так и будет. В нашей стране тоже есть такие примеры. Когда ответственное лицо едет куда-нибудь и делает заявление, противоречащее заявлению, сделанному Президентом его страны, потом приезжает и говорит, что говорил другое. Не будет такого ни во внутренней жизни, ни во внешней политике.

Артем Ерканян, телекомпания «Шант» - Идея ассоциации до декабря...

Серж Саргсян - Идея ассоциации следующая: мы уже подписали соглашение об облегчении визового режима с Евросоюзом, и, если не ошибаюсь, до 1 июня есть конкретные сроки, страны-члены Евросоюза должны его ратифицировать и оно вступит в силу. Соглашение о зоне глубокой и всеобъемлющей свободной торговли уже почти в стадии завершения и дай нам Бог силы, чтобы в этом году мы его завершили и подписали. Если не ошибаюсь, в течение этой недели в Ереван прибывает делегация Евросоюза, чтобы мы завершили всего одну оставшуюся главу Ассоциативного соглашения. То есть, и она будет уже почти готова. Скажу также, что, возможно, в апреле, в первой декаде или в начале второй декады в Армению прибудет руководитель коллегии Евразийской экономической комиссии, и Правительство Армении, по всей вероятности, подпишет с коллегией Евразийской экономической комиссии меморандум о сотрудничестве. Вопреки всем тем, кто потирая руки ждет черно-белой истории, ждет, какая из стран станет врагом Армении. Удивляешься. Чтобы они злорадствовали, хотят, чтобы эта страна имела проблемы. Но ведь эта проблема будет не только у Сержа Саргсяна, эта проблема будет у всего армянского народа. Этих людей абсолютно не интересует, что сегодня Республика Армения импортирует газ по цене вдвое ниже, чем Украина и Молдова. Тысячи измышлений и сплетен о подорожании. Да, может и подорожать, может и не подорожать. Но если подорожает, им будет хорошо? Могу привести еще один пример из Евросоюза, но не хочу очень на нем останавливаться. Люди во многих случаях руководствуются злостью. Однако реальность свидетельствует, что злые люди никогда не добиваются серьезных успехов. Они могут на краткосрочном отрезке достичь действительно больших успехов, но в долгосрочном плане они не могут иметь успеха.

Гегам Манукян, Еркир Медиа – О последствиях советизации Армении можно провести большую дискуссию, но, пожалуй, сейчас это неуместно. Только что Вы говорили о деятельности правительства. Несколько месяцев назад очень большой отклик получили Ваше выступление об этих известных «откатах» и несколько последовавших друг за другом выступлений. За этим последовали несколько показательных заседаний: правительства, различных структур исполнительного органа, но спустя месяцы, когда подводим итоги, дело по буйволиному мясу полностью и до конца не раскрыто, вопрос одного-двух человек, более того, арестованный человек вновь выигрывает тендер. На рынке лекарств вместо регулирования цены на некоторые лекарства повысились, в системе госзакупок после одного-двух кадровых изменений, хотя говорили об очень больших изменениях, все, пожалуй, осталось так же. В этих выступлениях Вы несколько раз повторили, что будете периодически возвращаться к этим вопросам. И, наконец, до каких пор будет продолжаться этот стиль работы, когда бывают резкие поручения, вокруг этого бывает небольшая активизация, потом все успокаивается и идет в том же русле?

Серж Саргсян – Думаю, что Вы просто немного сгущаете краски. Я не считаю, что в нашей стране вообще не было изменений. Если были, значит, определенные поручения были выполнены, а если не было, я что-то не понимаю, как получается, что по крайней мере две телекомпании могут говорить все что хотят в адрес Президента Республики, премьер-министра, всех, степень свободы такая высокая, что это стало самым безопасным занятием. Не знаю, если в этой сфере ничего не изменилось, тогда как получается, что Президента Республики называют карманнником, представитель озвучившей это слово телекомпании сидит в президентской резиденции и задает вопрос Президенту Республики. Разве пять лет назад, семь лет назад, десять лет назад такое было возможно? Я могу сказать и десятки других вещей. Я скажу следующее: наша страна меняется, у кого есть глаза – увидит. У кого есть глаза и желание – увидит многое. А у кого их нет, может с утра до вечера говорить, что ничего не изменилось. Конкретно в связи с этим совещанием: прежде всего должен проинформировать, что в связи с историей с буйволиным мясом были допрошены не один-два человека, а сотни человек. К Вашему сведению скажу, что это очень сложная работа, это не так легко, тем более, что вопрос буйволиного мяса поднял сидящий перед вами человек, то есть я, а не кто-нибудь другой, и это дело будет иметь свое завершение – судебное завершение. Я могу вас уверить, но проблема буйволиного мяса – не та проблема, что телекомпании и наша пресса, в том числе электронная, пытаются перевернуть и представить с другой точки зрения, что якобы буйволиное мясо – это змеиное или отравленное мясо. Вопрос прозвучал по-другому. Я подошел к проблеме иначе. Далее, после нашего совещания, на котором, кстати, речь шла не только об откатах, выполнена гигантская работа. Утвержден новый регламент. Этот регламент реформирован для большей прозрачности и подконтрольности. Я уверен, что если вы направите вопрос премьер-министру, он подробно расскажет. Я не хочу сегодня здесь тратить время на эти подробности. И, к Вашему сведению, сменились не один-два человека. И вообще в этом агентстве или этим делом занимаются не тысячи людей. Работы на этой платформе организовывали три десятка людей, и сейчас тоже столько же людей организуют, и не менее 1/3 из них сменились. Каковы проблемы сегодня? В качестве предварительного результата, например, мы в конкурсах Министерства обороны на 24 млрд получили экономию в 2,5 млрд. В процессе проведения конкурсов в сфере здравоохранения на 1,4 млрд, если не ошибаюсь, получили экономию более 240 млн и так далее. К Вашему сведению, для государственных закупок государственным бюджетом РА предусмотрено около 350 млрд драмов. Уверяю вас, без приложения очень серьезных усилий, имею в виду видимые для вас усилия, мы к концу года получим экономию в 35-40 млрд драмов. Это результат или нет? Или мы просто говорим, воздух колеблется, люди немного боятся, потом уходим. Это не так. Но я также глубоко уверен, что не все мои указания выполняются и не все программы осуществляются. Конечно, должно быть так. Если я будут ставить задачи среднего размера, маленькие, небольшие задачи, то все будут решены. Президент Республики для того, чтобы установить такую планку, чтобы достичь и перейти ее было очень трудно. Это элементарная политика, элементарная технология управления. И очень-очень многие пользуются и начинают все чернить. Это способ работы, и этот способ будет продолжен. Конечно, исполнительская дисциплина будет усилена. Я полагаю, что вообще имеет смысл, чтобы по результатам 2013 года вы, как телекомпания, изучили, затем, если у вас будут вопросы, мы побеседуем. Что касается снижения цен на лекарства. Я такого на заседании правительства не объявлял. Я говорил об этом в ходе избирательной кампании, указал конкретные сроки, к сожалению, Вы не в курсе этого, потому что в вашем эфире я этого не видел и не слышал. В эти определенные сроки я вам обещаю, что этот социальный пакет обязательно будет. А что касается инфляции, я сказал в начале моей речи и сейчас хочу повторить для вас: в нашей стране в 2012 году не было большой инфляции. Она была в установленных бюджетом пределах, в коридоре 3-3,5%. Сейчас все четко уточнят, и будет официальное сообщение. Сказанное мною не означает, что исключено подорожание некоторых лекарств. Возможно. Но если внимательно посмотрите, некоторые из них подешевели. Я это знаю лично. Сказанное мною не означает, что в нашей стране товары дешевеют. Это очень сложный процесс и вообще не очень принятый в мире. Не будем сейчас здесь об этом говорить. Хочу сказать следующее: дорогой Гегам, действительно, некоторые изменения были, не такие быстрые и не в таких масштабах, как в первую очередь хочу я, но в реальности мы должны видеть и позитивное. Самая большая проблема нашей страны не в людях, самой большой проблемой нашей страны являются не взяточники, не преступники, самой большой проблемой нашей страны является равнодушная атмосфера. Эта равнодушная атмосфера должна исчезнуть. Помогите, чтобы исчезла эта атмосфера. Это не только в сфере ответственности властей. Первым ответственным за эмиграцию является власть, но не только власть, потому что из Армении эмигрируют не из-за, как часто говорите, недостатка справедливости или отсутствия рабочих мест. Можете немного напрячься и посмотреть, куда едут эмигранты, и убедитесь, что их подавляющее большинство едет в Россию. Тогда вы должны заключить, хотя бы эту тривиальную вещь должны увидеть, что для армян в России справедливость не является самой доступной, что в Армении для армянина справедливость доступней, чем в России. Если причина в этом, то почему едут в Россию? А те люди, которые 16 часов работают, если 16 часов будут работать в Армении, не смогут содержать свои семьи? Может, получат немного меньше, в чем я сомневаюсь, но будут иметь возможность содержать свои семьи. Истинной причиной эмиграции является именно эта равнодушная атмосфера, то, что люди не видят света, не видят надежды. Почему? Потому что в течение долгих лет как минимум две телекомпании, десятки печатных и электронных СМИ говорят только о плохих явлениях, только чернят. Мы становимся олимпийскими чемпионами по шахматам – говорят, что случайность. Выигрываем в футболе подряд и у сильных команд – говорят, что повезло. Что ни сделаешь – повезло или случайность. Повезло бы хоть раз и вам. Везет тем людям, которые с утра до вечера бегают за счастьем, а не сидят и ждут, пока привалит счастье. Помогите, пожалуйста, и это относится ко всем вам, изменить эту атмосферу. Я со своей стороны сделаю все, чтобы чиновники проявляли заботливый подход, а не играли в заботу. Все сделаю, чтобы чиновники не брали взяток, но помогите выявить взяточников. Некоторые СМИ приводят примеры: 2000 драмов, 3000 драмов. Но разве это самое большое в нашей стране взяточничество? Это и есть наша проблема? Знаете ли вы людей, например, 10 человек, которые придут и дадут в суде показания о взяточничестве? Знаете? Кому ни скажешь, шепчут на ухо, но потом отказываются сказать публично. Если нет активности граждан, как мне поступить? Если нет вашего содействия, только говорите, конкретно не помогаете, как я это сделаю? Сделаю, но если поможете, наше дело получится быстрее.

Кристине Сукиасян, телекомпания «Кентрон» - Господин Президент, впереди выборы в Совет старейшин Еревана. Как известно, некоторые политические силы уже объявили о своем участии, в том числе выдвинув и своих кандидатов. Какие грани сотрудничества с другими политическими силами Вы видите и какая конкурентная среда будет обеспечена, учитывая то, что действующий мэр является членом Республиканской партии?

Серж Саргсян – Мы готовы сотрудничать со всеми политическими силами в конкретном избирательном процессе. Вообще, готовы сотрудничать, но в этом процессе готовы очень тесно сотрудничать. Здесь хотел бы коснуться темы, которая меня очень заботит. Я понимаю, что Вас тоже интересует, потому и задали этот вопрос. Что означает избирательный процесс? Означает участие избирателей, граждан. В избирательном процессе принимают участие государственные органы, государственные звенья, участвуют и политические силы. Последние принимают участие посредством своих партий и делают это, предоставляя комиссиям членов и в виде доверенных лиц. Согласны со мной? Значит, партия информацию о качестве выборов в первую очередь должна получать от кого? Должна получать от своих членов, которых послала в эту комиссию. Какую картину имеем сегодня? На президентских выборах партия «Наследие» и три оппозиционные партии имели, скажем так, около 7000 представителей. У нас было 1988 избирательных участков. Половина председателей и секретарей 1988 избирательных участков были из партии «Наследие» и трех оппозиционных партий. То есть, имея в комиссиях ровно половину руководства, имея тысячи представителей в этих комиссиях, всего один человек обратился с требованием сделать пересчет. А на избирательных участках работали 15000 граждан Республики Армения, членов комиссий: Республиканская партия Армении, партия «Оринац Еркир» и плюс эти четыре партии. На избирательных участках работали почти 2000 представителей СМИ. На избирательных участках работали 640 международных наблюдателей и около 6000 местных наблюдателей. То есть, на каждом избирательном участке могли работать и работали 2-3 человека. И в этом случае, когда партии делают порочащие заявления о выборах, я не думаю, что этим они повышают авторитет своих партий. Хорошо, 3000 членов партии работали в этих комиссиях, что, эти 3000 человек безвольные люди? Эти 3000 взяточники? Эти 3000 человек бездеятельны, или нет связи между руководством партии и партийцами, может, есть другие обстоятельства? Ну, если такая ситуация, если победил бы другой кандидат в президенты, с такими партиями, с такими людьми как он управлял бы Арменией? Если у человека нет 10, 15, 20 доверенных лиц, которые могут встать хотя бы на 20 участках, грудью закрыть путь каждому нарушителю на выборах… Зачем это говорю? Потому что уверен, что если выборы в Совет старейшин Еревана будут, извините за иностранное слово, даже стерильными, то все равно, поверьте, найдутся политические силы, которые будут порочить эти выборы. Мое намерение, мое желание таково, чтобы выборы в Совет старейшин Еревана по своей прозрачности, справедливости и качеству превзошли президентские выборы. Я думаю, что так и будет. Я думаю, что мы, выдвинув каждый своих кандидатов, не означает, что обязательно должны враждовать, не означает, что должны порочить друг друга, тем более что, уверен, будут выдвинуты достойные люди. Мы, как Республиканская партия, свое решение уже приняли. Наш список полностью готов. Наш список возглавит действующий мэр Тарон Маргарян. Я не видел случая, чтобы Тарон Маргарян, проработав в этот период мэром, а до этого заместителем мэра, перед этим руководителем общины, сказал неправду, не видел с его стороны ни одного нечестного шага. Думаю, что никто, будучи объективным, не может сказать, что в течение этих лет Тарон Маргарян объелся, что Тарон Маргарян разъезжает с большим числом телохранителей. Никто не может сказать, что Тарон Маргарян оторвался от народа и никто, будучи объективным, не может сказать, что сегодняшний Ереван хуже, чем в прошлом году, в позапрошлом году, чем 5 лет назад. И учитывая все это, мы единогласно решили выдвинуть Тарона Маргаряна мэром, в отличие от остальных политических сил, которые, может быть, уже определили, кто первый в списке, но еще не решили, кто должен быть мэром Еревана. То есть, ереванец должен проголосовать за этот список, не зная, кто в первую очередь будет решать их бытовые вопросы. Преимущество это для нас, или нет? Думаю, что да. И у нас есть много таких преимуществ. Поэтому я уверен, что большая часть населения Еревана проголосует за Тарона Маргаряна. Предвыборная борьба началась, и поэтому я могу спокойно это сказать. Думаю, что у нас будут хорошие выборы.

Арам Абрамян, газета «Аравот» - Господин Президент, чиновники два года говорят об отделении бизнеса и политики, и Вы тоже говорили об этом, говорили и перед парламентскими выборами, что вход олигархов, богатых чиновников в парламент будет запрещен, не будет разрешен. Но они, тем не менее, вошли в парламент. Что помешало Вам в части Вашей партии призвать олигархов-республиканцев не входить в парламент и что мешает сейчас, чтобы Вы это сделали, призвали, попросили, чтобы они вышли из парламента и дать возможность, чтобы в парламенте работали более образованные, более развитые люди, потому что их низкий образовательный уровень и их присутствие в парламенте возмущают людей.

Серж Саргсян – Прежде всего должен сказать, что для меня странно, когда мне задают такой вопрос. Потому что Вы не можете показать таких людей, указывая на список Республиканской партии. В списке Республиканской партии нет таких людей, и это наша позиция. То есть, позиция партии по вопросу, в конкретном случае – в части парламента, полностью отражена в ее пропорциональном списке. Да, я об этом говорил и осуществил сказанное мною. Я никогда не говорил, что не придет ни одного предпринимателя-республиканца. Сказанное «предприниматель» не в действительности, то есть, так воспринимаемые, в то время как по документам все в порядке, они не предприниматели, но в реальности, да, занимающиеся предпринимательством. Я такого не говорил и не мог сказать. Почему не мог сказать, потому что знающие меня очень хорошо знают, что я вопросы решаю не принуждением, не дубинкой, если в этом нет крайней необходимости, а так, как сейчас сказал: просьбой, призывом. Но невозможно просить и призывать всех или перед всеми закрыть двери парламента. Мы сделали, что говорили. Пусть и остальные политические силы придут, дойдут до нас, и в этом случае думаю, что парламент, может быть, будет более качественным, как ты сказал в своем слове. Хотя, повторяю снова, я не считаю, что сегодняшний наш парламент плохой или подавляющее большинство парламента – люди, не имеющие знаний или образования. Это не так. Думаю, что будет правильней пообщаться с этими людьми, правильней будет, чтобы с этими людьми пообщались зрелые, имеющие заслуги, знающие свое дело журналисты, а не те, не хочу упоминать названия одного частного вуза, кто три месяца назад окончил этот вуз, молодые девушки или парни, которые просто вряд ли сумеют правильно представить реальность, по крайней мере вряд ли смогут повести серьезный разговор с этими людьми, чтобы вы увидели. Но мы также решили и продолжим решать и другую задачу. Мы, здесь стоит сказать и во сколько раз, в 4,5 раза увеличили число женщин, представляющих Республиканскую партию в парламенте. Мы в наш пропорциональный список включили беспартийных, в наш пропорциональный список включили представителей других политических сил и целью было именно то, чтобы парламент был отражением общества. Должно быть так. Если все думают, что в парламенте должны собраться самые умные люди, все самые лучшие люди нашей республики, может быть, я ошибаюсь, но я так не считаю. Я считаю, что, действительно, парламент должен быть отражением общества. Конечно, парламент обязательно должен на шаг опережать все процессы, также и своим потенциалом, но если соберем там только ученых, такой парламент не может выполнить свою роль. Дело парламентариев – не только принятие законов. Роль парламентария намного выше. Например, по-моему, в деле формирования общественного согласия парламент должен играть просто неоценимую роль. К сожалению, в нашей действительности дело обстоит наоборот. Потому что все те политические силы, представленность которых в парламенте мала, считают, что выборы сфальсифицированы, что их обманули, обделили. С этой злостью они идут в парламент и считают своей задачей с утра до вечера лишь злословить. Знаете, должен коснуться этой темы: действительно, в нашей стране, к сожалению, злословие заменило здоровую критику. В нашей стране добро не ценится, понимаете? Формальная благотворительность вновь заменила доброту и благотворительность. Повторяю снова: конечно, во всех этих делах ответственный номер один это я, самая большая ответственность на власти, но только на власти? Другие политические силы к этому отношения не имеют? СМИ в этом не должны принять какого-либо участия? Вообще, гражданское общество не должно принять какого-либо участия? Я могу перечислить людей, которые в течение 10 лет не увидели ничего позитивного в этой стране, совсем ничего. Могу перечислить СМИ, которые также не увидели ничего позитивного. Призываю их не ругать меня, мою команду, других, моих братьев, моих детей. Если я вступил в должность Президента Республики, обязан проглотить любое горькое слово. Но ведь не все вступили в должность Президента Республики, не так ли? Почему почему человек, который не хочет пропускать занятия в вузе и бастовать, должен подвергаться насмешкам? И считающие себя объективными люди должны молчать, когда нестудент приходит и вынуждает студента пропускать уроки? Разве это только мое дело? Почему другие должны применять методы шантажа и обвинять в этом государство, почему? Это ведь касается всех нас, не так ли? Эта страна принадлежит не только власти, не только мне, эта страна принадлежит всем. Почему 20 человек не пойдут туда и не скажут: почему здесь сидите, вы, нестуденты, почему пришли в Ереванский государственный университет, принуждаете этих людей к забастовке? Потому что вы в свое время до конца не доучились здесь? Обижены на этот вуз? Или вас попросили, или заплатили, чтобы вы так делали? Ведь общество должно быть активным. По-другому не может быть. Взвалим всю вину на депутатов и будем говорить, что если таких депутатов не было бы, в нашей стране сразу стало бы как в раю? Это не соответствует действительности. Я знаю множество богатых людей, у которых светлые мысли, честные устремления. Я не защитник богатых, я не говорю, что все богатые хорошие люди, но нельзя говорить, что если ты богат, значит, ты олигарх, нельзя говорить, что если ты богат, ты плохой человек, если бы богат, ты не имеешь права быть депутатом. Что получается: мы 70 лет говорили, что быть богатым – вообще плохая вещь, потом лет 15-16 говорили, что быть богатым – это хорошо. Сейчас снова вернемся назад и будем говорить, что быть богатым плохо. Просто, по-моему, мы должны говорить, что путь к накоплению богатства должен быть честным, а не считать этот статус плохой вещью. Я говорю следующее: я выполнил то, что обещал. В будущем мы еще больше кристаллизируемся. В будущем, говорю снова, по крайней мере в парламенте у нас не будет людей, которых народ или СМИ, даже если в реальности они не такие, называют олигархом. Не будет. Но если взять и сразу рубить с плеча, можем иметь проблемы. Я полагаю, что вы очень хорошо знаете, что в нашем регионе были руководители, которые пытались осуществить резкие изменения, часть народа от этого, может быть, в краткосрочной перспективе выиграла, но очень многое потеряла. Я не хочу, чтобы мы потеряли имеющееся, я не хочу подвергать опасности нашу страну только из-за того, чтобы сказали: глядите, смотрите, как рубанул, как дал, как вдарил, убил. Кто не понимает, что Президент Республики является человеком с самыми большими возможностями. Кто не понимает, что я могу разозлиться на любого, могу многих людей принудить ко многому. Но не хочу этого делать, если в этом нет крайней необходимости. Это верный путь, это мой стиль работы. Если наш народ, наши граждане хотели человека, который утром приходил бы на работу с мечом в руках, уже отрубив голову нескольким людям на улице Баграмяна, пусть избрали бы такого человека, нашли бы и избрали. Я не пойду на резкие шаги, потому что они чреваты опасностями. Я буду спешить медленно.

Арам Абрамян, газета «Аравот» - Простите, речь о конфликтах, столкновении. Столкновении интересов, то есть не богатый человек, а бизнесмен. Если я выпускаю водку, то принимая законы о водке, не забуду об этом.

Серж Саргсян – Согласен, но не могут 66 депутатов из 131 иметь водочный бизнес. Сейчас скажете, что у них разный бизнес и они объединены общими интересами. Для этого существует партия, для этого существует политическое руководство, для этого существует правительство, чтобы эти вопросы не решались просто так. Может быть, я не имею права так говорить, что в парламенте есть 2-3 человека, занимающихся водочным бизнесом, нет, я говорю, что в парламенте по представлениям людей есть двое-трое занимающихся водочным бизнесом. Они не могут делать погоды, не могут. Они, может быть, больше пытаются использовать свою должность в своих отношениях с другими органами, может быть, они пытаются использовать эту должность для того, чтобы сделать будущее своего имущества более безопасным. То есть, какой отсюда вывод? Если мы также сумеем быстрыми темпами усовершенствовать работу наших контрольных, фискальных органов, если мы сумеем ввести в сознание наших людей, что право собственности в Армении неприкосновенно, эти люди сами собой выйдут из парламента, потому что необходимости в этом больше не будет. Это видение развития. А не то что позвать и сказать: Погос Погосян, ты не имеешь права стать депутатом, уходи. Господин Петросян, ты тоже не имеешь права, ты такой-то… В этом случае чем мы будем отличаться от большевиков, которые вызывали в 37-м году и говорили, что ты написал плохую музыку, написал антисоветскую музыку. А потом? Мы обязательно должны взять на себя функции судьи? Общество от этого станет более солидарным? Хорошо, взяли и силой отстранили 10 человек. Может быть, 1000, 5000 человек будут аплодировать, общество станет более солидарным? Но нашей целью, целью номер один должна быть солидарность общества, не так ли? Я так думаю. Я свою миссию вижу в том, чтобы это общество было солидарным.

Гагик Мкртчян, газета «Айоц Ашхар» - хотел бы коснуться Вашего выражения о медленной спешке. Смотрите, сегодня исполнился месяц со дня проведения президентских выборов, довольно сложный месяц, насыщенный месяц, но согласитесь, что простого гражданина, простого человека больше интересуют проблемы его семьи, изыскание хлеба насущного и т.д. В предвыборный период были представлены достаточно интересные, амбициозные программы. По Вашей оценке, когда гражданин сможет на себе почувствовать позитивные сдвиги, первые сдвиги, хотя бы маленькие шаги, но когда сможет почувствовать?

Серж Саргсян – Гагик, у меня нет ожиданий, что в Армении число недовольных людей будет уменьшаться, говорю не в плохом смысле. Наоборот, я считаю, что в течение еще очень длительного периода в Армении число недовольных будет только увеличиваться, очень увеличится, увеличится число неудовлетворенных работой государственных чиновников, ожидания в отношении устранения проблем будут увеличиваться. Мы должны посмотреть, какой путь прошли остальные народы. Я не говорю, что нам нужно лет двести, чтобы достичь демократии, но говорю: взглянем назад, посмотрим, как в такой стране как Франция, например, Саркози получил 27% голосов. Что это означает? Что по крайней мере 73% проголосовавших были недовольны работой этого человека, или же там были другие проблемы. Думаю, что наши граждане по крайней мере во Франции не сомневаются. Так или нет? То есть, находящийся у власти, в первую очередь Президент Республики, никогда не должен ожидать, что число недовольных уменьшится. Это не означает, что мы не должны считать первоочередными ликвидацию бедности и социальные проблемы. Конечно, нашей задачей номер один является развитие экономики, сокращение бедности. Конечно, мы должны это сделать, но почувствовать это – вещь немного относительная. Относительная, потому что параллельно с улучшением ситуации растут требования. Мы можем подойти к вопросу следующим образом: инфляция выше, чем рост зарплаты, или наоборот? Это во-первых. Во-вторых, количество рабочих мест увеличивается, или уменьшается, и какова средняя зарплата? Это несколько показателей. Если это имеешь в виду, то скажу, что никто не слышал, чтобы я в течение всей избирательной кампании сказал, что мы резко повысим пенсии, резко повысим зарплаты. И я сознательно не говорил этого, потому что это тоже считаю разновидностью взятки, хотя, грубо говоря, все обещания народу являются разновидностью взятки, но в хорошем смысле. Сказанное не означает, что у нас нет таких программ. Об одной из программ я сказал в общих чертах: минимум 7-процентный экономический рост и опережающий рост зарплаты по отношению к инфляции. Но ясно, что у нас есть программы по повышению размера средней зарплаты, увеличению пенсий, другие социальные программы. В правительстве сейчас серьезно обсуждается вопрос повышения размера минимальной зарплаты в 2013 году, то есть с 1 июля этого года. Но в отличие от других, мы обязаны выполнить детальные расчеты, и только потом подойти к этому вопросу. Я думаю, что это повышение будет ощутимым. Там также обсуждается вопрос повышения пенсий. Сейчас многие могут сказать: это что за странные люди, повысят зарплату, повысят пенсию, но об этом во время избирательной кампании не объявляют. Да, это так, потому что об этом мы говорили еще в начале года. Немного повысить зарплату, немного пенсию, и каждый раз об этом столько говорить, как будто из своего кармана делаешь этим людям хорошее, нельзя. Это процесс, который должен идти вперед. Это также означает развитие страны. И, если человек не может своим трудом содержать семью, его очень трудно обвинить в том, что во время выборов он берет взятку, хотя, конечно, ничего нет в мире противнее взяточника. То есть, человек должен иметь хотя бы минимальную возможность своим трудом содержать свою семью, заботиться о своей семье. Так что, думаю, некоторая часть людей непосредственно почувствовала определенные позитивные изменения, снова повторяю, сказанное мною относится не ко всем, и я говорю не о том, что 1/3 нашего населения не являются бедными. Мы будем двигаться вперед намного более быстрыми темпами, чем прежде, потому что сумели уже полностью преодолеть последствия мирового финансово-экономического кризиса. Все те, кто сбоку говорил, что, мол, какое имеет значение, есть кризис или нет, пусть сегодня судят о росте экономики Европы, пусть сейчас судят о росте мировой экономики. Конечно, имеет значение. Как может не иметь? То есть, и наша экономика не такая устойчивая и такая большая, чтобы находиться вне мировых процессов. Более быстрыми темпами и более ощутимо.

Флора Нахшкарян, газета «Голос Армении» - Разговоры об Абхазской железной дороге в результате Вашей встречи с Президентом Путиным получили какой-либо импульс? Насколько они реалистичны и когда это может осуществиться?

Серж Саргсян – В смысле сроков затрудняюсь сказать. Могу сказать следующее, что прямо во время встречи, когда мы говорили с Президентом Путиным, он сказал, что в этот день встретится также и с Президентом Абхазии и обязательно обсудит этот вопрос. Мы потом получили отклик, что есть позитивная позиция, и нужно приложить усилия, чтобы эта важнейшая задача решилась. А в какие сроки, я затрудняюсь сказать. Есть вопросы, связанные с грузинской стороной, есть вопросы, связанные с абхазской стороной, есть вопросы, связанные с российской стороной, только у нас нет вопросов, и желание наше очень большое. Так что я здесь ожидаю позитивных сдвигов, и они принесут просто гигантскую пользу нашей экономике и не только. Мы сегодня, к сожалению, чтобы перевезти из Москвы тонну груза в Ереван, расходуем, имею в виду наших предпринимателей, сто девяносто долларов за одну тонну. Это ужасно большая цена. Даже не считая других обстоятельств. То же самое и при вывозе. У меня большие надежды на это.

Грайр Тамразян, радиостанция «Свобода» - Господин Президент, Вы сказали, что не пойдете на площадь Свободы. Это Ваша позиция, Ваше право …

Серж Саргсян – Если на моем месте был бы ты, пошел бы? Или если пошел бы, зачем бы пошел?

Грайр Тамразян, радиостанция «Свобода» - Действительно не знаю, пошел бы или нет. Но, действительно, его положение таково, что думаю, можно было бы посетить как зафиксировавшего второй результат кандидата в президенты или можно было бы пойти и увидеть, как он себя чувствует.

Серж Саргсян – Но ведь вопрос не только в том, чтобы увидеть. У меня нет такой проблемы. Если бы я должен был все увидеть, чтобы получить об этом информацию или составить мнение, то не успел бы. Для этого есть специальные должностные лица, которые этим вопросом занимаются. Раз так настаиваете, просто чтобы Вас успокоить скажу, что я не потерял связи с Раффи Ованнисяном и недавно сделал ему предложение по сказанной им теме. Помнишь, говоря о нашей встрече я сказал, что предложил ему изложить свои идеи на бумаге, направить мне, я тоже изложу свои идеи на бумаге и направлю ему. Но, как всегда, я остался верен своему слову, изложил свои идеи на бумаге, направил ему, а от него бумаги все еще не получил. Я слышу от него лишь высокомерные слова на площади Свободы, иногда приправленные непристойностями. Если прозвучит конкретное предложение, я дам конкретные ответы. Понимаете, диалог не может вестись в одиночку. Есть вещи, которые человек не может сделать один. Нельзя жениться в одиночку. Невозможно. Нельзя вести диалог в одиночку, это монолог. Нельзя вести переговоры в одиночку, ведь не будешь вести переговоры сам с собой? У тебя должен быть партнер. Если твои предложения не принимаются, ты должен выслушать предложения, а не говорить, что если Серж Саргсян мужчина, он должен подать в отставку. Ну, я тоже могу озвучить другие формулировки, но мы, как говорила моя бабушка, что, собрались по этому вопросу?

Грайр Тамразян, радиостанция «Свобода» - Господин Президент, а что в тех предложениях, которые Вы направили, если не секрет?

Серж Саргсян – Нет, никакого секрета нет. Я очень много думал, какое общегосударственное мероприятие может быть. Вы тоже мне помогите, назовите общегосударственное, большое мероприятие, которое могло бы удовлетворить получившего 37 процентов голосов и занявшего второе место кандидата.

Шаварш Геворкян, телекомпания Н2 – Референдум по конституционным реформам.

Серж Саргсян – Вот видишь, я тоже немного подумал и нашел, что да, мы могли бы с Раффи Ованнисяном договориться и создать конституционный совет, который возглавил бы Раффи Ованнисян. Включил бы в этот совет лучшие силы Армении, армянского народа, чтобы разработать стратегию конституционных изменений, затем сделать эту стратегию предложениями, вынести на всенародное обсуждение, пригласить экспертов. В общем, провести серьезную работу и вынести на референдум, и если наш народ проголосует, мы скажем: мы принимаем эти конституционные изменения. А до выполнения этой работы делать публичным все, что мелькнет в голове у любого и предъявлять требования, считаю по крайней мере неэффективным. Здесь снова хочу коснуться этого вопроса: пропорциональная система или мажоритарная, парламентская республика или президентская? Что мне сказать? Что хотите.

Грайр Тамразян, радиостанция «Свобода» - Изменения, связанные с назначением губернаторов.

Серж Саргсян – Да, выборы губернаторов или назначение и так далее и тому подобное. Это все темы, которые должны быть обсуждены, должны быть обсуждены не только на эмоциональном уровне, не только исходя из партийных интересов, но и на уровне специалистов. Например, по вашему мнению, почему говорят, что нужно отменить мажоритарную систему? Разве не понятно, что чисто из партийных интересов? Об этом говорят те партии, члены которых не могут победить по мажоритарной системе и, наверное, длительное время не смогут, потому что речь идет не только о личности, здесь также речь идет об авторитете партии. Если партия набирает 6 процентов, 7 процентов, для спасения своего авторитета должна сделать две вещи: к сожалению, порочить выборы и говорить только о пропорциональной системе. В противном случае, как это выборы могут быть хорошими, если эта партия вдруг получает 6 процентов? Делает ли это партии честь? Они плевать хотели на честь страны, они плевать хотели на то, какую оценку дадут нашей стране на международной арене, лишь бы спасти этот свой ложный авторитет. Так что мы готовы к обсуждению всего этого. Пожалуйста. Но сразу ставить условия? Зачем?

Грайр Тамразян, радиостанция «Свобода» - Вы свое предложение направили?

Серж Саргсян – Конечно. Я понимаю, хочешь задать следующий вопрос о том, какой ответ я получил, но немного стесняешься. Скажу, только не падайте со стула. Я получил ответ в виде вот такого креста. Что мне еще оставалось сказать? Скажите, что? Был бы Раффи, сказал бы: если ты мужчина, уходи в отставку. Разве этим определяется мужественность? И, действительно, можно ли допускать такие выражения?

Ованнес Галаджян, газета «Иравунк» – Он поставил крест на бумаге?

Серж Саргсян – Да, на документе. Посланное Президентом Республики даже неофициальное письмо является документом. Такова наша действительность и разница между тем, что люди говорят и делают.

В заключение встречи Президент обменялся с представителями СМИ мнениями и по другим темам: спорт, относящиеся к внешней политике отдельные вопросы и др. Президент поблагодарил их и выразил надежду, что и в будущем будет возможность периодического проведения таких встреч и обсуждений вопросов.